— Понятно. Что мы можем сделать, чтобы их вызволить?
— Минутку. Ведь тогда предполагается, что и в душе женщины есть что-то подобное?
Руки арр-леди вновь потерянно пробежали по уздечке, тронули серебряные узоры, в которых при желании можно было узнать стилизованный иероглиф, обозначающий герб Дома Вуэйн.
Аррек швырнул меня на пол, скатившись следом и стараясь прикрыть от разлетающихся по комнате осколков магии. Кровать вспыхнула где-то за границей реальности — сильнейшее парализующее заклятие.
Но отчётливей всего ощущался запах пленника: дикий, мускусный. Нечеловеческий. Запах сырой шерсти и застарелой крови. И ярости. Бешеной, застилающей мысли и звуки ярости.
Гвардеец машинально взял письмо, хотя чувствовалось, что ему хотелось отбросить его, как ядовитую змею.