Он откинулся назад и захохотал. Красивым, сочным и таким будоражащим смехом. Ауте, в каком бреду мне, могло прийти в голову, что из этого брака что-нибудь может получиться?
Удар раскрытой ладонью по лицу — меня отбросило на несколько метров, а пинок ногой под рёбра завершил наказание за недостаточную проворность. Ауте, больно-то как! От следующего удара я увернулась, но долго так продолжаться не могло. Надо срочно…
Осторожно провела рукой по телу. Под грудью выступил пот, простыни влажные и холодные. И — обжигающей пульсацией регенерации — спешно затягивающиеся раны: царапина на рёбрах, аккуратно срезанная кожа на ноге. Мелочи, почти не больно.
— Вот именно. Моя. И только я имею право решать, когда ей закончиться.
— Нет. — Он ответил быстро и очень твёрдо, одновременно создавая сен-образ, который должен был доказать безосновательность этого ужасного предположения. — Это было первым, что я проверил, когда подумал, что по тебе должно ударить раньше всех. Лейри в полном порядке. Но вам лучше не встречаться, пока всё не закончится.
— Потрясающе! Тётя Ви, на вас даже эти жуткие человеческие балахоны смотрятся отнюдь не столь ужасно.