– О, вот и Тави очнулась. Как ты, девочка? – прогудел совсем рядом голос Кицума.
Они добрались до лагеря. Некогда тщательно отстраиваемая крепостица имела жалкий вид. Двор замело снегом, ворота застыли жалобно-распахнутыми, окна казарм выбиты, двери сорваны с петель, крыши кое-где просели. Разор, заброс, опустошение.
Изнутри дохнуло теплом, тяжёлым, спёртым воздухом, но пропитанным отнюдь не испарениями живых человеческих тел. Так могло бы разить из давно нечищенного зверинца. Острое, кислое, гниющее. Нечеловеческое.
– О да, – со странным выражением в голосе откликнулся тот. – Очень… шустрая.
Сильвия торжествующе взвизгнула и наотмашь ударила левой. Той рукой, что сжимала нож Игнациуса. Она ни на йоту не сомневалась в победе. Больно много говорили об этой Хюммель, а на поверку оказалось – слабачка. С одного маху завалили. Гонору-то было…
Однако мгновения сгорали одно за другим в великой топке Времени, огонь пылал, но справа и слева ползли новые извивы серой пелерины Хаоса.