Первым делом он видит, что гриф на сообщении не «сов. секретно» и даже не «ультра», но что-то совершенно новое — «УЛЬТРА МЕГА».
— Тяжелое, тяжелое дежа-вю, — говорит Рэнди.
Когда новый магистрант по имени Эндрю Лоуб вошел в Межбиб с характерным блеском в глазах и вынул из потертого рюкзака трехдюймовую стопку аккуратно отпечатанных требований, его немедленно диагностировали и направили к Рэнди Уотерхаузу. Произошла встреча родственных душ, хотя Рэнди окончательно это понял, лишь когда книги для Лоуба начали прибывать на тележках из зала доставки.
— Нет. Думаю, они просмотрели бумаги, быстро убедились, что Энди — не Дигибомбер, и вычеркнули его из списка подозреваемых.
Не все загадки математические. Например, какого дьявола немцы усадили Руди писать длинные числа? Если буквами и впрямь закодирована длинная последовательность цифр, значит, доктору Рудольфу фон Хакльгеберу отведена роль заурядного писаря. Трудно поверить, что хоть одна бюрократическая система способна на такую несусветную глупость. Кроме того, судя по скудным разведданным из Германии, Руди на самом деле занимает значительный пост — настолько значительный, что его работа полностью засекречена.
— Исполинские камни, по которым ты идешь, добыты в Мексике много столетий назад, когда никаких Соединенных Штатов еще не было. Манильские галеоны везли их в трюмах как балласт. — Она выговаривает по-испански, «бальяст».