Две я уже назвала: о том, что евреи якобы не воевали, и про массовое добровольчество. А третья ложь тянется с 1945-го. Она в эксплуатации темы войны с целью заморочить мозги ее действительным участникам и тем, кто войны не видел. И все эти парады и государственные праздники — это не грустное поминовение тех, кто с войны не пришел, а милитаризация общественного сознания, в какой-то мере подготовка его к грядущей войне, и наживание нынешней и предшествующей властью того, что сегодня называется рейтингом — и внутри страны, и в международном плане. Ну и конечно, на войну уже шестьдесят пять лет списывают, что страна — не власть и люди, к ней приближенные, — живет плохо, катастрофически плохо.
Так почему же оставшиеся в живых ветераны не опровергают мифы о войне, которых с каждым годом становится все больше?
За что же на самом деле воевали люди, которые кричали «…вашу мать»? И за что воевали лично вы?
Невероятно, что это пишет девятнадцатилетний мальчик. И то, что такой мальчик был там, в Чистополе, совсем один. Мама в тюрьме, вы в госпитале в Свердловске.
Большинство моих «девчонок» были старше меня. И жизнь кончается. У меня остались только две девчонки: Валя Болотова и Фиса (Анфиса) Москвина. Фиса живет в ужасных условиях в Пермской области. Но уже два года от нее нет писем — наверное, умерла. Периодически ей по моей просьбе посылали какие-то деньги девочки из московского архива — у них доверенность на мою пенсию, и они покупают мне лекарства, книги и кое-кому деньги переводят. Много же я не могу.