Лизель развернулась, как в тот раз, давно, и решительно двинулась обратно к дому 8 по Гранде-штрассе. Соблазн побежать был велик, но Лизель держалась, чтобы сберечь дыхание на слова.
Она задержалась у Ампера, на мосту, где, бывало, стоял, свесившись, Папа.
Сначала был обязательный марш вокруг стадиона.
Девочка давно ушла, но вот к прибытию приблизились еще чьи-то шаги. Та самая темная лошадка.
— Вот это, — объявил Руди за сосанием, оскалив леденцовые зубы, — отличная житуха. — И Лизель не стала возражать. К тому времени, как с леденцом покончили, губы у обоих стали преувеличенно красными, а по дороге домой они напоминали друг другу смотреть в оба — вдруг найдется еще одна монета.
Сев на дорогу, подняла глаза на своего лучшего друга.