Некромант произнёс по памяти инкантацию, и контуры магической фигуры с помещёнными в вершины-узлы символами стихий послушно засветились. Всё как и положено. Башня отозвалась на это новое чародейство охотно и чуть ли не с живостью, вроде бы как несвойственной груде мёртвого чёрного камня. Ждёт пиршества, голодная бестия, словно о каком-то чудовище подумал Фесс. Ну что ж, если грамотно нацелить удар по тем, кто этого заслуживает, быть может, пехота и избежит сегодня огненной купели. Или ледяной. Это уж как повернётся.
Семандрийские военачальники молчали. Они проиграли бой, а как поступали с такими, как они, деды и прадеды нынешнего Императора, они все прекрасно знали. Кое-кто из их товарищей даже бросились на мечи. Остальным – не хватило мужества.
– А вот и Динтра, – Игнациусу пришлось приложить некоторые усилия, чтобы голос звучал бы чуть ли не обрадованно.
– Хорошо. Давай посмотрим чуть шире. Мельин будет отстроен. Не сейчас, не на следующий год – через пять лет, через десять, неважно. Что вы станете делать тогда?
Бормотание Сеамни переросло в завораживающую литанию. Дану раскачивалась, плотно зажмурив глаза и прижав тонкие пальцы к вискам, отгородившись от мира, прощальным и жутковатым даром Деревянного Меча тянулась через реки, поля и холмы – туда, где реяли пурпурно-золотые вымпелы Семандры, бок о бок с доброй полусотней штандартов других королевств, ринувшихся делить шкуру неубитого медведя – Мельинской Империи. Точнее, сами-то они считали этого медведя вполне мёртвым. Император намеревался развеять эти их заблуждения. Причем наиболее чувствительным для вторгшихся способом.