Бой состоял только из одного раунда, но он длился много часов, и почти все время происходило одно и то же.
Макс рухнул наземь, и солдат обернулся к девочке. Рот его распахнулся. У него были безукоризненные зубы.
Через несколько недель Артур Берг переехал в Кёльн.
Папа сел рядом, уполовинив свою рослость на бетоне, и взял прядь волос Лизель. Нежными пальцами заправил прядь ей за ухо.
С великим оптимизмом она представляла, как он шагает один по пустынной дороге. Время от времени рисовала себе, как Макс входит в какие-нибудь двери спасения, обманув, кого нужно, своим поддельным удостоверением.
— Кто тебя спрашивает, засранец? Пошли, Лизель.