— Помолчи, свинюха. Иди возьми книгу. — Мама повернулась к фрау Хольцапфель. — В какие дни ты хочешь?
Взяла у него сигарету и сунула в рот. Но тоже не смогла прикурить.
Роман Зузака — туго натянутый трос канатоходца, сплетенный из эмоциональной пластичности и изобретательности.
Где лавка фрау Диллер? — думала она. Где…
Эта книга действует на читателя, как графический роман.
Секунду Лизель соображала, не закрыть ли окно, но в итоге передумала. Это не ее дом, и сейчас ни к чему лезть не в свое дело. Вместо этого Лизель обернулась к женщине, стоявшей позади, чья улыбка походила теперь на синяк, а руки тонко висели по бокам. Будто у девочки.