— Мы подыскиваем себе дом, — сказал Ларри. — Вы не можете повезти нас за город?
— Вздор… Возьми хотя бы тетю Берту с ее невероятными кошками… Или дядю Патрика, который ходит почти раздетый и рассказывает совсем незнакомым людям, как он убивал китов перочинным ножиком. Все они какие-то придурки.
— Солнце, — говорил Ларри, снова приступая к делу. — Солнце, вот что нам нужно… край, где мы могли бы расти на свободе.
Наш новый, белый как снег дом с широкой, густо заплетенной виноградом верандой стоял на верху холма среди оливковых деревьев. Перед домом был маленький, размером чуть ли не с носовой платок, садик, аккуратно огороженный и сплошь заросший дикими цветами. Весь садик покрывала своей густой, плотной тенью огромная магнолия с темно-зеленой глянцевой листвой. От дома вниз по склону к проезжей дороге спускалась накатанная шинами колея, петлявшая среди оливковых рощ, виноградников и фруктовых садов. Дом нам понравился с первого взгляда, как только Спиро подвез нас к нему. Ветхий, но необычайно элегантный, он стоял среди пьяных олив и, пожалуй, напоминал щеголя восемнадцатого века, красующегося перед толпой поселянок. Для меня его очарование еще возросло, когда в одной из комнат была обнаружена летучая мышь. Она висела вниз головой на ставне и злобно попискивала. Я надеялся, что летучая мышь останется жить в доме, но она, как только мы там появились, решила, что место становится слишком людным, и мирно отбыла к какому-то стволу оливы. Меня огорчило такое решение, однако в то время я был занят другими делами и вскоре забыл о ней.
— Да, да, именно так, — сказал он твердо. — Я уверен, что мы будем друзьями. Твоя мама говорила, что ты очень увлекаешься животными. Вот это нас и сблизит сразу… соединит узами, так сказать.