— Ничего удивительного, — сказал Лесли. — Вчера ты напился как сапожник.
Тарелки с едой дымились, как вулканические конусы; в самом центре стола на блюде сияла гора ранних фруктов; Лугареция ковыляла вокруг гостей и потихоньку стонала; борода Теодора поблескивала в свете лампы; Лесли старательно катал хлебные шарики, чтоб обстрелять ими бабочку, летавшую вокруг лампы; мама раскладывала еду, всем слегка улыбаясь, и в то же время не спускала глаз с Лугареции; под столом холодный нос Роджера прижимался в немой мольбе к моему колену.
Такое свидание я не променял бы ни на что в мире.
— Как-никак, эта лихорадка оставила тебе похмелье, — сказала Марго.
— Он не теряет сознания, — оборвал ее Лесли. — Но потеряет, если понюхает спирта.
— Мы не можем ехать на автомобиле, милый. Додо укачает, да и места там для всех не хватит.