Буду надеяться, решил Ника. Очень-очень надеяться на то, что приговор не утвержден и не попал к исполнителю.
Не сразу придумала, что спросить. По ласковой улыбке видно было, что хочет задать вопрос полегче.
Пиит, с уважением подумал Митя. Внимает зову музы. Однако на всякий случай отодвинулся подальше – еще зашибет в лирическом упоении, ручища-то вон с оглоблю, да и пахло от Аполлонова жреца нехорошо, кислятиной и потом.
– Значит, так. Сначала у меня никого не было. Потом у меня появился отец. Потом оказалось, что мой отец – гнойный урод, который променял свою дочь на гребаный химкомбинат.
Моление Николасу, конечно, не повредило бы, но лучше все же было бы получить помощь. В прежние времена, когда Сысой еще не был Сысоем, вряд ли бы он стал молиться, но уж помог бы наверняка…
– Вон там налево, в сайдлейн, – показала Валя, как бы ненароком кладя Николасу руку на плечо. – Потом направо, и будет «Холестерин».