– Отправляйтесь в «Пушкин», – прервал психоаналитические размышления Фандорина владелец «Мелузины», – Мне нужны твердые гарантии, что Мира останется жива.
– Самые что ни на есть настоящие, ваше царское величество! Уж я девицу Евфимию за растительность дергал-дергал, все пальцы исколол. Намертво! – бодро, весело гаркнул Кукушкин. Ему и полагалось говорить весело – такая у Льва Александровича должность: придумывать затейства и кунштюки для увеселения ее величества.
– Вот, – сказала Цецилия Абрамовна. – У меня записано. 10 часов 45 минут. Илья Лазаревич Шапиро.
– Вот и я тебе говорю, Куцый, – засмеялся Ястыков. – Ты бы лучше со мной сотрудничал, а не бодался. Гляди, уши на нос натяну, как в пятом классе.
Существенных вопросов обнаруживается ровным счетом три.
– Нет, я удалился сам, когда понял, что мои прожекты не более чем химеры. Потом я много странствовал. Смотрел и слушал, хотел узнать и понять природу и людей. Узнал многое, особенно про природу. Понял же значительно меньше, особенно про человека. Ну, а когда вернулся в родные Палестины, случились Обстоятельства, после которых я удалился в сии глухие леса.