— Не спешил бы, — сказала она, когда Руал уже стоял в дверях.
Мимо проходили десятки ног — в смазанных сапогах, в дырявых башмаках, а чаще босых, чёрных от загара. Дно телеги с крупными щелями нависало над головой, защищая от жаркого августовского солнца. Пёс доел до остатка выданный Руалом кусок и пристроился за колесом.
Он вышел на дорогу, и когда дом скрылся за колоннадой сосен, кто-то вдруг явственно сказал ему, не то на ухо, не то изнутри головы: «Ай-яй-яй! Ты мне нравишься, удачливый Марран!»
Очевидно, по значимости подарок равнялся для мальчишки половине царства.
Всеведение. Всемогущество. И вдруг — костёр среди чиста поля.
— Де богу больше… — шептал он страдальчески.