Пичуга принялась за работу — извлечена была из ведра истекающая водой мохнатая тряпка, ловко наверчена на щётку и запущена под кресло, в которое я немедленно влез с ногами. Стараясь не смотреть на меня, васильковые глазки серьёзно потупились.
Золотая ящерица смотрела изумрудными глазами в его потухшие глаза. Плясали отблески огня на грациозно выгнутой спинке.
— Я хочу спросить, Руал, за что тебя… Только не ври.
— А они возвращались? — тихо спросила Кастелла.
И крепко запертая калитка распахнулась вдруг, будто порывом ветра.
— Вы живы, — сказал я почти что с упрёком. — Орвин умер, а мой хозяин умирает… Может быть, уже…