Он упал перед отцом на колени, из его руки выпали две медных монетки и закатились в траву.
— Караул! — отчаянно закричали у Руала за спиной. Он обернулся.
— Она, эта беда, не даём вам покоя ни днём, ни ночью…
— Он… лишён дара. Он был всемогущ и стал беспомощен. Он изменил и ему изменили… Он изменённый и изменившийся. Только он! Он откроет, и ЭТО войдёт, но не раньше! Земля закричит разверстыми могилами… Воздух станет тяжёл и погребёт под собой… Погребёт… Как пусты лица, лишённые глаз! Но не раньше, чем Привратник откроет!
И вернулся к своему делу. Забилась, заплакала девчонка.
Я нашёл его по звуку — неуверенному, но различимому в предутренней тишине журчанию. Осторожно, бочком спустившись к самому озёрному берегу, я наощупь подставил родничку ладони, а потом и пересохшие губы.