Приложив к двери ухо, он расслышал тихое металлическое позвякивание, будто хозяйка помешивала деревянной ложкой в медном котле. От этого позвякивания по спине продирал мороз.
Выбравшись из путаницы кружев и мешковины, он шагнул к очагу — надёжному и уютному.
— А… великаны? — спросил, отдышавшись, неуёмный Ферти.
Все тучи гремели им, как громом. Потоками дождя он топил или спасал.
— Бить, — продолжала женщина, — и хлеб ихний себе забрать, чтобы по справедливости было! А то гляди ж ты — только дождичком подмочило!
Путники поблуждали немного по тёмным кривым переулкам, поглазели на красивую медную бороду — вывеску цирюльни, на жестяную стрекозу у входа в булочную и деревянный костыль, приколоченный к дверям костоправа. Потом им пришлось прижаться к стене, пропуская роскошный паланкин, несомый четырьмя ливрейными лакеями, важными, громко сопящими от натуги. Тилли снова раскрыла изумлённый рот.