А ты, Эст? Я помню твою шубу… И глаза твои помню, испытующие, тянущие такие глаза… Ты сказал тогда: «Здесь он уместен, как нигде более»… И стёр ладонью пыль с моего деревянного плеча!
Тот не мог решить пока, что такое Руал. Однако, заинтригованный, он забыл о девочке и занялся незнакомцем — осторожно приблизился, вытянул дрожащую руку, намереваясь коснуться Руалового лица.
Лина вернулась за стойку, так и сяк повторяя про себя его слова.
— Чик-чирик, — сказал старик хрипло и подбросил парик.
— Вы отдали её, — сказала она без всякого выражения, голос её был подобен деревянному стуку. — Вы отдали её.
Он позвал ползавшую по стволу пичугу — та, не обратив на его зов никакого внимания, пропала в путанице ветвей.