Капли вспыхивали и гасли, как угли в прогоревшем костре.
Из трактира доносился мощный, многоголосый храп. Ни огонька, ни свечки не мерцало в тусклых окнах осевших в землю домов. Руалу предстояло найти кузню.
— Ему лет сто, наверное, он при прадеде моём был уже… А туда же — свататься…
— Зато ты хвастаешься в полную силу, и даже сверх всяких сил! Целуйся с муравьями своими!
Человек, которого он толкнул, был худощав, невысок и одеждой более похож на горожанина, чем на жителя села. Сейчас на его тонком смуглом лице лежала цветастая тень от навеса, в тени приветливо зеленели узкие ироничные глаза.
Залитый нечистотами, он пытался отвернуть лицо, но зрители целились метко. Шлёп! Шлёп! Ну до чего он смешно дёргается, поглядите!