— Ну и целуйся с муравьями своими! — кричала она обиженно.
— Небо… пробормотал Ильмарранен, отшатываясь. — Мой пёс.
И светильник его вспыхнул вдруг ослепительным, невыносимым для глаз светом.
Слева тянулась полоса прибоя, справа — бесконечная каменная гряда. Сюда можно было только приплыть или прилететь.
Шесть острых копий смотрели ему в грудь. Скалились егеря.
— Мирена… — скромно ответили васильковые глазки.