С её языка готова была сорваться отповедь — и вдруг она нахмурилась, ей почудился кто-то наверху, далеко, над обрывом.
Кто-то нажал на его затылок и снова ткнул подбородком в углубление. От удара Руал прикусил язык.
— Так он травоядный, — сказал я убеждённо. — Уверяю вас, господин барон, что он вовсе не опасен.
Свечи пылали, как ритуальный костёр. На стенах плясали тени.
Они уходили, спускаясь вниз, с холма. Руал не мог бежать — подгибались ноги. В отчаянии, что теряет её, он крикнул глухо, и крик тут же был унесён ветром, но она услышала и обернулась. Потом обернулся Март.
Он снова намотал чужой пояс себе на запястья. Железный крюк, запирающий дверь, был на месте, в расхлябанной петле. Руал лежал, кусая губы, прислушивался, напряжённо ждал.