— Ты думаешь, мне нужен этот треснутый ночной горшок, этот твой город? — гремел Байяз. — Ты даешь мне три дня? Мне хватит и одного!
Но мрачнее всего Ферро смотрела на Девятипалого. Тот лежал на спине среди скомканных покрывал, запрокинув голову и раскрыв рот: глаза закрыты, дыхание с тихим сопением вырывается из носа, одна бледная рука неловко откинута вбок. Спит как дитя. Зачем она трахалась с ним? И почему продолжает это делать? Ей вообще не следовало прикасаться к нему. Ей не следовало говорить с ним. Он ей не нужен, этот огромный уродливый розовый болван.
«Может быть, так, а может быть, и нет. Но сегодня мы никаких ответов не получим».
— Конечно! — Принц просиял. — Значит, мы с вами согласны! Превосходно!.. Что это за музыка! — рявкнул он на музыкантов. — Нам нужно что-то более энергичное! Что-то живое, с кровью!
— Начало весны, возможно, не лучшее время для перехода через горный хребет, — вполголоса заметил брат Длинноногий.
«Одна-единственная бумага, но она дороже золота. Она бесценна. Благодаря ей я могу говорить от имени короля. Я самый могущественный человек в Дагоске, я сильнее лорд-губернатора. Все должны слушать меня и повиноваться мне. Пока я еще жив».