Витари махнула рукой в сторону Шикель, чьи поблескивающие глаза по-прежнему смотрели на Глокту из-под тяжелых век, а губы все еще кривила слабая улыбка.
— Мое настроение тебя не касается, глупец!
— Держи его! — заревел северянин, бросаясь вверх по ступеням огромного зала с обнаженным мечом в руке. — Убей его!
— Ну разумеется, — ответил хаддиш Кадия, появившийся в поле зрения Глокты. — С божьей помощью мы предали их мечу. Перерезали как баранов!
— Почему бы и нет? Они получили то, чего хотели. Дагоска у них, а дальше им двигаться некуда.
Он заметил какое-то движение, моргнул, пригляделся. Это был сгусток темноты, тихо скользящий между неверных огней и наваленных тел. Не шанка. Какой-то другой враг. Более утонченный, более опасный. Кожа темная, словно сделана из тени, ноги ступают мягко, обходят пятна крови, оставшиеся от его работы. В твердых руках она держала лук — тетива наполовину натянута, наконечник стрелы резко поблескивает. Желтые глаза светились, как расплавленный металл, как жаркое золото, насмехаясь над ним.