– Пусть не показется! – гаркнул гном так, что Эйтери поморщилась и зажала уши, укоризненно кивая на спящую Рысь. Север поспешно зажал рот широченной ладонью, но драконица даже и не думала просыпаться.
Император решил не торопиться. Разлом действительно дремлет (или же старательно прикидывается спящим). Пока это так, здесь они в относительной безопасности. Слепо рваться сломя голову вперёд им никак нельзя. Никто не может сказать, что же именно стряслось в Мельине. Нельзя исключить, например, и дворцовый переворот. Конечно, на два барона всегда приходится не меньше трёх мнений и четырёх кандидатов на престол; тем не менее глупо совсем уж сбрасывать со счетов такую возможность.
– Хаген встретил Читающего, – заметил я. Требовалась тактическая пауза, чтобы осмыслить положение. Мы играли при раскладе «3–2», то есть атакующий имеет преимущество, на три его фигурки у меня, обороняющегося, приходится только две. Защищаться Ракот терпеть не мог. Говорил, что вдосталь наоборонялся, когда рати Молодых Богов шли на штурм его последней цитадели. И я его очень хорошо понимаю.
Дело было сделано, Райна уже шагнула к дверям, однако некромант Бельт уходить явно не собирался.
– Нет, в тебе просто говорит кровь, – вздохнул некромант. – Раз ты помнишь всё, что помнила твоя мама, раз она, как ты выразилась, «говорит с тобой из твоей крови», значит, отринуть свою природу ты не можшь. Да это и не нужно. Пусть даже у тебя нет своего кристалла.
По лицу парнишки было видно, что за одно это прозвание он готов немедленно умереть с именем Императора на устах и по малейшему его приказу. Сульперий махнул рукой, двое мальчиков помладше кинулись ему помогать.