Стремительное, широкое – наверное, сто шагов в поперечнике – сверкающее кружение, в середине которого – пустота. Гибельный призрак мчался, свистя и завывая, в разные стороны летели срубленные вершины, а в обезглавленные стволы тотчас вцеплялся жадный огонь.
Шатёр опустел. Тайде на самом деле стало лучше, она сама смогла добраться до походного кресла.
Пришли и аррасские сотни, пришли даже какие-то отряды с дикого пиратского Кинта Дальнего; а вот эльфов, гномов или, к примеру, орков не случилось никого. К эльфам Нарна никто так и не решился отправить гонцов, Вечный лес – к которым по старой памяти заглянули инквизиторы – отговорился, гномы просто заперли ворота в свои пещеры, а орки на Волчьих Островах подняли послов насмех. Эти заявили, что подобных пророчеств уже наслышались во всех видах, а эти даже ещё и какие-то тоскливые. Порядочные пророчества о конце света, заявили орки, всегда должны быть в стихах, исполняться сильными и звучными голосами, да так, чтобы дрожь до костей пробирала даже самых смелых дружинников. А это – не пророчества, а так, даже зайца не испугаешь.
– Отпусти на все четыре стороны. Слышите меня, люди? Все, кто хочет, может уйти со мной. Барона Струга больше нет! – выкрикнул Император, из последних сил приподнимаясь в стременах.
И тогда Этлау побежал. Ринулся наутёк с такой прытью, какую никто бы не смог вообразить себе в его тщедушном теле. Фесс бросился было следом, с торжествующим рёвом, достойным самого Сфайрата, кинулась следом Рысь, но… Казалось, преподобный отец употребил всю свою силу, чтобы как можно скорее убраться отсюда.
Мегана сперва даже и не поняла. Какой там натиск, когда Ан еле на ногах держится!