Так, значит, я всё-таки кое-что помню. Про доспехи, про оружие… про равенство сил… что ещё? Женщина с лицом хищной птицы назвала меня Губителем. Её брат предлагал скинуть меня в Бездну, к Неназываемому.
После случая с таинственным гостем и содержавшей отравную вражью магию коробкой отношение к отцу Иеронимусу резко изменилось. Теперь он стал желанным гостем возле любого костра — неожиданно монах оказался прекрасным рассказчиком. Воины надрывали животики, слушая его истории с «кухни» Ордена Звезды…
— Все, все… хотя нет! Постой! — Лицо её внезапно прояснилось. — Нивен!.. — Так я услышал историю о гибели Защитников Нивена и о том, что его хутор, лишившись за прошлую зиму почти сорока человек, принимает всех изгоев.
Край ордынской тучи. Казалось, нет конца льющимся и льющимся шеренгам, — однако ж оказалось, что есть.
Сжав зубы, она шла мимо мёртвых тел, валявшихся на мостовых грудами окровавленного тряпья; мимо разграбленных домов с выбитыми окнами, частично выгоревших, выставивших на всеобщее обозрение чёрные внутренности; мимо разбросанного по мостовой нехитрого скарба, изломанного и растоптанного…
Дощатый настил моста испятнали чёрные подпалины — очевидно, отбивая атаки, осаждённые пытались сжечь мост. С южной же стороны Гэсар защищала и вовсе бревенчатая стена, немногим выше хуторских частоколов. Аргнист только сжал зубы.