— Да-да. Хотели пару раз выпроводить его вон, но ребята просто не могут отказать себе в удовольствии наблюдать, как Гулли мучается с этой бестией. Поэтому и делают вид, что без Милорда Вонючки они не пойдут ни в один поход.
— За те деньги, которые я вам плачу, лучше бы так оно и было, — на лице Юция появилось обычное для него обиженное выражение, как будто весь мир был ему что-то должен и просрочил уже все кредиты. Когда губернатор Агильо не рассуждал о собственном величии и не жаловался на несправедливости судьбы, он обычно вымещал гнев на тех, кого считал беззащитными. С первой же встречи Гулли дал понять, что ни он сам, ни экипаж «Хапуги» под эту категорию не подходят, но всё равно терпение его было на исходе.
Милые, доверчивые охорцы. Всегда в своём стиле.
Она не позволила себе даже секундного колебания, которое могло бы выдать внутреннюю неуверенность. Положила руку ему на локоть.
— Считаем. По крайней мере, семеро. И Милорд Кугель пропал. Среди ребят Бельфлёра никого.
Стук в дверь виллы губернатора Юция раздался поздним вечером. Недовольный дворецкий открыл дверь, недоумевая, кто мог прийти в столь поздний час. На пороге стоял богато одетый, опирающийся на дорогую трость господин, будто сошедший с картины придворного живописца. Тёмные кудри, изящные кисти, элегантный камзол, который не смотря на сравнительную строгость, выглядел так, будто стоил дороже всего губернаторского гардероба. И тонкая, покровительственно-высокомерная улыбка, кривящая губы. Дворецкий почувствовал, как его спина сама собой сгибается в автоматически подобострастном поклоне.