— У тебя грустные глаза, — шепнул Артем. — Почему?
— Идиотка поганая! Куда ты лезешь, дура?! — из окна фургона высунулся перепуганный водитель.
— Да, но сколько это будет стоить? — Теперь речь шла о его деньгах, и наемник был не столь покладист, как раньше.
Голос у Анны был глубокий, с легкой хрипотцой, прекрасно подходящий для рассказывания подобных страшилок. Мишка, поначалу просто любовавшийся полуобнаженной подругой, поневоле заслушался.
— Зорич, — решительно произнесла девушка, — я покончу с Верой, но мы должны сегодня же покинуть Москву.
— Это искупление, Анна, это искупление, — тихо повторял Зорич. — Это наше искупление, любимая.