Несколько слезинок скатилось по щекам, и молодой муж принялся обещать, что будет носить жену на руках, приняв ее слезы на свой счет. Но он ошибался: Тина прощалась с мечтой, с недостижимым. С тем, что прекрасно и делает душу добрее и чище. С тем, что помогает справиться с этой жизнью – жизнью, в которой нет ничего, кроме скотства и горя, боли и ненависти. Девушка твердо знала, что недолго проживет – тоска и безнадежность убивают так же верно, как петля или яд. Только медленнее и куда болезненнее. А Тина уже умирала, просто пока этого еще никто не видел. Она снова криво усмехнулась, вытерла слезы рукавом свадебного платья и пошла рядом со счастливым донельзя Биредом.
– Господин Р'Фери... – почти неслышно повторила она. – Как вы можете служить этому палачу? Папа вами так восхищался... За что его светлость так страшно убил Лелу? Что она ему сделала? Ей же всего двенадцать лет было! Кто же вы сами, раз этому зверю служите?!
– Профессор, это я – Баг! – кинулся возле него на колени юноша.
– Что, Рен? – отозвался Кер, продолжая прижимать к себе все еще всхлипывающую девушку.
Все стихло, и Рас заставил себя встать. Он быстро пошел по полутемным, мрачным коридорам, разыскивая, куда подевались остальные. Вскоре нашел и очень пожалел об этом. Парень вышел в огромный подземный зал, ярко освещенный множеством прожекторов. Видимо, кошки застали снафферов за «работой» и в ярости перестреляли всех. Было от чего разъяриться... Прожектора освещали такое, что Раса мгновенно вывернуло наизнанку. Похоже, что здесь снималось сразу несколько скотских инфофильмов. Колья с насаженными на них человеческими телами, пыточные столы, и трупы... Добрый десяток настолько изувеченных трупов, что трудно было понять, человеческое ли это тело...