– Нечего меня спрашивать! – раздраженно отозвался с потолка дварх. – Ни хвоста Проклятого я вам не скажу. Не лезьте вы сейчас к Мастеру, ему и так плохо!
Что странно, весь легион оказался одной большой семьей, каждый мужчина считался мужем каждой женщины, а каждая женщина – женой каждого мужчины. Поначалу Тина очень смущалась, но, ощущая чувства своих партнеров, не могла остаться равнодушной. Да и когда ее впервые начали ласкать другие девушки, было сперва очень стыдно, казалось, что она делает что-то не то, что такого делать нельзя. Тина почти неслышно рассмеялась – что ей теперь до заблуждений, оставшихся от мира боли и зла, заблуждений, не позволяющих принимать и дарить любовь и радость любящим тебя.
– Ну да, как же... – насмешливо протянул Командор. – Только тебе из нее уже не выбраться. А теперь слушай меня, подонок. И учти, что наш разговор сейчас транслируется на весь Моован. Если ваши планеты хотят выжить, то у вас, господа убийцы, есть только один выход. Все сотрудники вашей СБ, от курьера до директора, должны быть казнены. Меня не волнует способ, но ни один из них не должен остаться в живых. У меня есть возможность это проверить, дамы и господа. Вы все меня поняли, надеюсь? А ты, Сармино, тоже понял?
– Ты приказал ему не трогать пульт? – негромко спросил капитан.
– Так не бывает... – покачал головой прокурор. – Так просто не бывает.
– Хорошо, па, – кивнула Лиэнни. – Я постараюсь.