— Григорий Иванович, — подскочил к Котовскому молодцеватый парень в поношенной студенческой фуражке, — все готово, можно отправляться.
— Ну-с, так и будем лежать? — Пуля свистнула рядом с его головой, но он сумел сдержаться и не нагнулся, — Тогда я один пойду.
— Ну хорошо, допустим. Был ты один. А деньги где? Ведь все-таки 170 000 рублей — не семечки.
…Вельзевул внизу довольно потёр руки и крикнул, отдавая команду бесенятам: «Принимайте следующую партию! Сковородки готовы?» «Так точно, начальник!» — отрапортовала нечисть, и ещё пятьдесят шесть британских пилотов улеглись на сияющие надраенной медью раскалённые ложа. Апостол Пётр наверху довольно усмехнулся при виде начавшейся в аду суеты. Ему всё ещё приходилось отдыхать…
— Конечно, мы все равно победим, ведь наша победа предопределена марксизмом-троцкизмом. Но эта победа будет нелегкой, — он снова замолчал, а потом продолжил уже другим голосом, — и будет стоить многих жертв. Я знал многих из тех, кто заплатил за будущую победу самую дорогую цену…
Сева послушно сорвал с плеча винтовку с примкнутым штыком и зажмурившись, ткнул вниз, почуствовав, как острое трёхгранное лезвие легко прошло сквозь что-то мягкое и упёрлось в заплёванный и залитый кровью паркет.