— Господин штабс-капитан! Тут японцы белым флагом машут с того берега, чего-то передать хотят. Я съезжу?
Самое интересное — я кисломолочное не люблю. Ну, то есть сыр, конечно, ем, а вот творог не люблю. Сметану — только с блинами, а уж от ряженки меня и вовсе с души воротит. Но когда впервые Джихар-хан предложил мне пиалу айрана, я, из любезности, сказал ему с дуру, что в восхищении от этого напитка. И все. Все десять месяцев кряду я ежедневно пил айран. Очаровательный ординарец хана Джихара Юлдыз ежедневно приносила мне свежую порцию. И я давился, но пил — не обижать же хозяев. Да вот за прошедшие девять лет успел забыть даже омерзительный вкус этого «целебного» продукта. И вот опять началось…
После удачных диверсий проведенных на шахтах Донбасса, в портах Ванино и Владивостока, после блестяще осуществленных разведывательных операций на Урале и в районе строительства Георгиевска-на-Амуре, они уходили за кордон. Уходили, чтобы, отдохнув, вновь вернуться и продолжать свою тяжелую работу. Работу, которая в конце концов должна завершиться победой пролетарской революции.
— А кто ваш адвокат? — человек в военной форме быстро перелистал книжечку. — Присяжный поверенный Шеин?
— Вы ответите за это беззаконие! Цивилизованный человек не смеет так поступать с беспомощными ранеными…
Скомандовал Алексей, и пошли красногвардейцы на смертный бой, контру уничтожать, не желающей свободу трудящимся дать. Идут бойцы. Гордо шагают по проспектам Петрограда, построенных на костях крестьян русских, которых царь-палач Пётр I на стройку согнал. Любили эксплуататоры по этим перспективам гулять, по косточкам замученных и казнённых на колясочках лакированных кататься. Ничего, вот победит Мировая Революция, и построим мы государство всеобщей справедливости. Каждому по труду, каждому по способностям! А буржуев эксплуататоров изведём под корень, всех, до единого!