— Да вот видишь, Кузьмин, приехали два часа назад, вот меня супруга и отправила гвардейцев моих накормить. А на учет я в академии встану.
— Если не получится у него, то подбейте ему глаз с этой стороны, — и на свой показываю, — а заодно и стрелкам моим, обоим, чтоб весь экипаж одинаково выглядел…
Не обращая внимания на ведущийся по ним огонь «лайми» сумели достичь берега, не все, но сумели. И сейчас британская морская пехота перебежками, под огнем пулеметов МГ-34 немецкого отделения егерей, прикрывавших батарею, не считаясь с потерями, рвалась на позиции. Врагов оказалось слишком много… Вот они подавили сопротивление прикрытия, уже видны их перекошенные ненавистью лица. Но прежде чем британцы ворвались позиции батареи, Яков Джугашвили успел кинуть гранату в блиндаж, где хранился боезапас батареи, а сам бросился с автоматом наперевес. Адской силы взрыв смешал в одно целое отчаянно дерущихся в этот последний момент русских, немцев, англичан…
К ночи очередь разошлась, в основном получившая вожделенный хлеб. Несколько человек из числа неудачников остались у дверей булочной. Они разложили маленький костерок и теперь грелись, готовясь завтрашним утром быть первыми. Только труп старой спекулянтки напоминал о страшной стычке, обошедшейся в одну жизнь. А могло кончиться и много хуже…
— Да вроде жена его. Сейчас ей бойцы текущий момент разъясняют.
Проведя этот короткий инструктаж и указав первые и вторые точки маршрута Анненков отбывает, пожелав на прощание всем «вернуться своим ходом!» Ох, и сноб же Вы, Борис Владимирович! В танкистах без году неделя, а туда же: «Вернись сам!» Но человек он хороший, к сослуживцам добр и заботлив, так что мелкий снобизм можно и простить…