Четвертак? Двадцать пять рублей! В бумажнике Зорича было всего сто тридцать. Он решительно потянулся за мелом.
— Я мог бы предложить тебе продать ее, — продолжил Калмык, — но знаю, что ты не продашь. У вас, русских, дурацкие принципы, и я их уважаю. Но ты игрок, Зорич, настоящий игрок. Поэтому я предлагаю играть на нее. Тебя устраивает моя ставка?
— Хлюпик? — Люда прохладно относилась к сводному брату. — Нет, мы с ним не разговариваем.
Голос у женщины был грудной, с легкой хрипотцой. Зловещий.
Дверь закрылась, и наемник оказался в небольшом, скудно освещенном тамбуре, под хмурыми взглядами двух гориллообразных качков в безупречных костюмах и двух гигантских ротвейлеров. И те, и другие выглядели весьма недружелюбно. Из-за широченных спин двуногих швейцаров едва виднелись вторые двери, черные и довольно низенькие. На стене аляповатая надпись: «Только Дьявол позволит тебе все!» А с высунутых языков собак капала слюна.
Они приехали на двух джипах. Восемь человек. Очень злых, из-за того что им пришлось проделать длинный путь по раскаленной степи. Очень злых из-за того, что кто-то посмел не подчиниться их приказу. Просто очень злых.