Было почти десять вечера, когда на кухне у дона Корлеоне зазвонил телефон. Подошел один из телохранителей, услужливо передал трубку миссис Корлеоне. Однако понять, что хочет сказать ее дочь, оказалось почти невозможно — Конни, близкая к истерике, старалась при этом говорить шепотом, чтобы не слышал муж в соседней комнате. Исхлестанное лицо ее отекло, распухшие губы выговаривали слова невнятно. Миссис Корлеоне подала телохранителю знак, чтобы он позвал Санни, сидевшего с Томом Хейгеном в гостиной.
Ее плоть, волосы — упругий шелк, все существо ее были единый порыв к нему, неистовое устремление девственного любострастия. Когда он соединился с нею, она задохнулась, притихла на мгновенье и тотчас с силой подалась ему навстречу и оплела его бедра атласными ногами. Когда они достигли завершенья, они были спаяны воедино так плотно, вжаты друг в друга с таким исступленьем, что разлепиться надвое было для них подобно предсмертному содроганью.
— Ты, Джонни, скучный человек — слава одна, что гуляка. Да распоследний туристик в этом городе имеет больше удовольствия от жизни.
— Я, слава богу, опять здоров и, может быть, сумею найти разумный выход из положения. Возможно, мой сын действовал слишком необдуманно, шел напролом. Допускаю. Так или иначе, скажу вам, что ко мне обратился с деловым предложением Солоццо, в расчете на мои средства и мои связи. Он утверждал, что заручился содействием семьи Татталья. Речь шла о наркотиках, а меня наркотики не интересуют. Я — человек смирный, и подобного рода занятие внесло бы в мои дни излишнее оживление. Все это я объяснил Солоццо — с полным уважением и к нему, и к семейству Татталья. Я сказал ему «нет» со всей учтивостью. Прибавил, что его дела нисколько не препятствуют моим и я ничуть не возражаю, чтобы он зарабатывал деньги таким способом. Но Солоццо дурно истолковал мой отказ и тем навлек несчастье на наши головы. Что ж, такова жизнь. У каждого из нас найдется что рассказать о своих невзгодах. Я это делать не собираюсь.
Хейген утвердительно кивнул. Нет, он в ту пору еще не знал по-настоящему, как велико могущество дона. По-настоящему он этого не знал еще целых десять лет, покуда не принял на себя обязанности consigliori, когда заболел Дженко Аббандандо. И все же он утвердительно кивнул тогда и твердо встретил взгляд дона Корлеоне.