— Черт знает что, — обронил Санни, когда они с Майклом вышли из комнаты брата, — такой вид, будто ему самому втрое досталось против отца.
— Моя жена заснула в слезах, — проговорил дон Корлеоне. — Я видел из окна, как к дому подъехали мои caporegimes, — хоть время полночь. А потому, почтенный consigliori, не пора ли тебе сказать своему дону то, что уже знают все.
— Джонни, такой-сякой, мне из-за тебя пришлось опять тащиться к психоаналитику — разок попользовался мною, и баста! Ты почему не явился за добавкой?
— Это не у меня, — сильно коверкая английские слова, пролепетал он. — У сменщика, который вечером работает.
— Где шаталась? — спросил Джонни Фонтейн.
— Да нет. Он велел передать, что ты можешь иметь что захочешь и поступать как захочешь, если только будешь как следует заботиться о детях. — Хейген улыбнулся. — Велел сказать тебе, что его дон — это ты. Шутка такая.