Он и впрямь без труда мирился с этой болью, не острой, а скорее саднящей, тихо пульсирующей в черепной коробке, словно моторчик фильтровального устройства, погруженного в жидкость для ее очистки.
— Ну, что, земляк, — сказал он, и Нино, подняв на него глаза, через силу улыбнулся. Вид у него был неважный. Джонни нагнулся и крепко потер ему лопатки.
— Нет, — сказал Бруно. — Он хочет говорить без свидетелей.
— Да, правда, старичок, — как же нам поступить с бравым полицейским капитаном?
Та же участь постигла актрису, получившую «Оскара» за лучшую женскую роль, — правда, актрисе это и больше нравилось, и давалось легче. Один только Нино из всех гостей-мужчин не изъявил готовности уединиться с нею.
— Как случилось, что дело зашло столь далеко? — Вопрос был явно риторический. — Ну да что там, впрочем. Много сделано глупостей. Прискорбных, никому не нужных. Если позволите, я изложу вам факты, как они мне представляются.