— Она способна предложить и кое-что получше, если позовет к себе домой. Позвала тебя?
Накануне вечером Майкл передал Карло Рицци, что вынужден задержать и его на несколько дней, но уже к концу недели он сможет присоединиться к жене и детям. Конни рвала и метала. Она пыталась дозвониться Майклу, но ей отвечали, что он поехал в город. Она и сейчас искала его глазами, но тщетно: он совещался с Томом Хейгеном, уединясь с ним в кабинете, и предупредил, чтобы их не отвлекали. Конни поцеловалась на прощанье с мужем и села в лимузин.
Поли Гатто большего и не требовалось. Он допил кружку пива и вышел на улицу. Первый час ночи. Обстановка — как на заказ. Всего в одном еще баре виден свет. Остальные питейные заведения и лавки закрыты. Патрульную машину с полицейскими взял на себя Клеменца. Она не покажется, пока не получит сигнал по радио, — да и тогда тронется к месту происшествия ползком.
— Наполовину немец, если уж на то пошло. А вообще-то — американец.
— Своим великодушием, готовностью помочь бедной вдове вы пристыдили меня, и я хочу доказать, что тоже не чужд христианского милосердия. Плата за квартиру остается прежней.
Он навис над столом, охватив ладонями телефонный аппарат. Усилием воли заставил себя усидеть на месте. Он знал, что главная его слабость — необузданность в гневе, а сейчас был как раз тот случай, когда уступить гневу означало погибнуть. Первым делом нужно было связаться с Томом Хейгеном. Не успел он протянуть руку к трубке, как телефон затрезвонил снова. Звонил букмекер, откупивший у семейства право содержать тотализатор в том районе, где находилась контора дона. Звонил сказать, что дон убит, застрелен на улице. После первых же вопросов выяснилось, что человек, от которого букмекер получил эти сведения, к потерпевшему близко не подходил, и Санни отмел их как не стоящие внимания. Информация, поступившая от Филипса, внушала больше доверия. И сразу же раздался третий звонок. Это был репортер из «Дейли ньюс». Едва он назвался, как Санни Корлеоне швырнул трубку.