— Так, мелкие неполадки по женской части. Самая обычная вещь, можете мне поверить. Меня это волнует больше вас — я рассчитываю жениться на этой девушке.
— Смотри на это так, будто у тебя внутри растянулась резинка, — прибавил он. — Если кусочек убрать, она становится туже, упруже.
— И еще вот что — он в тебя верит. Считает, что ты толковый мужик, и банк, вероятней всего, на тебе неплохо заработает, а значит, неплохо заработает и он. Так что у него тут есть свой расчет, и ты не забывай об этом. Деньгами не сори напрасно. Пускай ты у него любимый крестник, но двадцать миллионов — это сумма. Дону придется высунуть голову наружу, чтобы тебе ее добыть.
Жил по соседству с ними человек по имени Фануччи — итальянец тяжеловесного сложения и устрашающей наружности, щеголявший в светлых дорогих костюмах и мягкой кремовой шляпе. Говорили, что он состоит членом одного из ответвлений мафии — банды «Черная рука», которая, угрожая кровавой расправой, вымогала деньги у лавочников и мирных обывателей. Правда, народ в той части города селился больше отчаянный и тоже скорый на расправу, а потому угрозы свирепого Фануччи оказывали действие разве что на пожилых и бездетных, за которых некому было вступиться. Кое-кто из лавочников спокойствия ради откупался от Фануччи пустяковой мздой. Не довольствуясь этим, он норовил, как стервятник, урвать часть добычи у своего же брата жулика: у пройдох, сбывающих из-под полы билеты итальянской лотереи, содержателей мелких притонов, собиравших у себя на квартире любителей азартных игр. Платила ему необременительную дань и бакалейная лавка Аббандандо, как тому ни противился безусый Дженко, который твердил отцу, что может отвадить Фануччи от их порога. Отец всякий раз запрещал.
Тем временем на кухню зашел Хейген. Дон, получив снотворное, уже спал у себя наверху, а Хейген предпочитал держать Санни в поле зрения, когда происходило что-то непредвиденное. Здесь же на кухне находились два телохранителя, которые дежурили в доме. Все следили за тем, как Санни слушает.
На том они и поладили. Назавтра Клеменца поговорил с Фануччи и убедился, что Вито их не обманул. После этого он зашел к Вито домой и отдал ему двести долларов.