Затворник помрачнел еще больше, а вместо ответа предложил сходить в здешний социум, чтобы развеяться.
— Слушай, — еле слышно прошептал Шестипалый, — а ты говорил, что знаешь их язык. Что они говорят?
— Итак, — сказал толстолицый, когда процессия остановилась, — пришел пугающий миг воздаяния. Я думаю, ребята, что все мы зажмуримся, когда два эти отщепенца исчезнут в небытии, не так ли? И пусть это волнующее событие послужит страшным уроком всем нам, народу. Громче рыдайте, матери!
— Слушай, — спросил через некоторое время Шестипалый, — а откуда берутся эти белые шары?
— Нет, не будем. Давай включай конвейер, подгоняй другой контейнер, а здесь — чтобы завтра кормушку починил. Как они не передохли только…
— Помнишь, как нас сбрасывали со стены? — спросил Шестипалый. — Всем было велено зажмуриться. А я помахал им рукой, и тогда кто-то помахал мне в ответ. И вот когда я думаю, что он тоже умер… И что вместе с ним умерло то, что заставляло его так поступить…