— Соблазны преследуют их, — недовольно произнес монах. Он планировал совершенно другое развитие разговора.
Инга усмехнулась. Броский макияж и вызывающая прическа придавали ей агрессивный вид даже в накидке, а уж теперь она окончательно превратилась в фурию. Стройное, гибкое тело облегали кожаный топ и коротенькие кожаные шорты, и то, и другое было щедро снабжено блестящими заклепками, шипами и цепочками. На руках кожаные браслеты, опять же, с шипами, на ногах — высокие, почти до колен ботинки. Инга не стала надевать драгоценности, и только средний палец левой руки был украшен черным навским перстнем. Боевым перстнем. Так, на всякий случай.
«Еще один? — скривился Куприянов. — Расскажет, каким образом она исцарапала свое тело? Или снова будет немытая и с ужасной краской на лице?»
— Наконец-то праздник! — Подбежавшая Инга толкала Артема в воду и тут же прыгнула следом. Вынырнула, обхватила Артема за шею, посмотрела на мать. — Хватит бродить вокруг — пора купаться!
— Есть выход, моя любовь. — Лазарь поцеловал ее кудрявые волосы. Свободно рассыпанные их кончики достигали талии Шарлотты. — Сегодня ты сможешь высушить чела.
Куприянов нежно взял узкую смуглую кисть девушки, склонился и поцеловал ее.