Behe M. J. (1996). Darwin’s Black Box. New York: Simon & Schuster.
Несмотря на различия мировых культур, не известно ни одной, где не было бы того или иного варианта поглощающей время и ресурсы, вызывающей раздоры, отрицающей факты и порождающей досужие вымыслы религии. Некоторые образованные люди впоследствии отходят от религии, но воспитываются они в лоне той или иной веры, от которой затем сознательно решают отказаться. «И всё-таки ты протестантский атеист или католический?» — в этой старой североирландской шутке есть горькая правда. Религиозное сознание можно назвать общечеловеческим в том же смысле, в каком общечеловечно гетеросексуальное поведение. Оба эти обобщения предполагают существование исключений из правила; однако исключения осознают, что они — отклонение от общей нормы. А для общей видовой нормы нужно найти дарвиновское объяснение.
Вынесенное в заголовок книги слово «иллюзия» отсылает к термину «навязчивая иллюзия», что вызвало возражения некоторых психиатров, использующих его в работе и не желающих видеть в другом контексте. Я получил три письма, в которых врачи предлагали мне для обозначения религиозной иллюзии специальный научный термин «реллюзия».4 Может, он и войдёт в обиход, не знаю. Но пока, поскольку я намереваюсь использовать слово «иллюзия» именно в таком смысле, этому выбору нужно дать объяснение. В словаре английского языка издательства «Пингвин» «навязчивой иллюзией» называется «ложная вера или впечатление». Интересно, что пример выбран из книги Филипа Э. Джонсона: «Дарвинизм — это история освобождения человечества от навязчивой иллюзии, будто его судьбу решает превосходящая его сила». Неужели это тот же самый Филип Э. Джонсон, который сегодня возглавляет в Америке выступления креационистов против Дарвина? Да, тот самый, а цитата, как можно догадаться, вырвана из контекста. Надеюсь, упоминание мною этого факта заметят мои оппоненты, поскольку сами они частенько отказывают мне в подобной любезности, намеренно цитируя в креационистской литературе бессмысленно вырванные из моих работ куски. С какой бы целью ни писал Джонсон эту фразу изначально, я готов под ней подписаться в том виде, в каком она представлена. Встроенный в программу Microsoft Word словарь определяет «навязчивую иллюзию» как «упорное верование вопреки убедительным доказательствам противного, особенно — симптом психического расстройства». Первая часть определения вполне применима к религии. Что же касается психического расстройства, то я склонен согласиться с Робертом М. Пирсигом, автором книги «Дзен и искусство починки мотоциклов», заявившим: «Когда навязчивые иллюзии появляются у одного человека, это сумасшествие. Когда они появляются сразу у многих, это религия».
Исключительная устойчивость, порой проявляемая мемами благодаря самоупорядочиванию, достаточно убедительно опровергает возражения, наиболее часто выдвигаемые против аналогии мемов и генов. Но в любом случае на данной начальной стадии развития первоочередной задачей теории мемов не является выработка всеобщей теории культуры, аналогичной генетической теории Уотсона и Крика. Разрабатывая идею мемов, я главным образом хотел оспорить мнение, согласно которому гены — это единственный и уникальный объект, с которым только и может работать дарвиновская эволюция. Иначе у читателей книги «Эгоистичный ген» могло возникнуть именно такое впечатление. То же самое подчеркнули названием своей ценной, глубокой книги «Не генами одними» Питер Ричерсон и Роберт Бойд, хотя они и не используют термин «мем», предпочитая заменить его на «культурные варианты». Книга Стивена Шеннана «Гены, мемы и история человечества» отчасти навеяна другой, более ранней, замечательной книгой Бойда и Ричерсона «Культура и эволюционный процесс». Помимо этого, мемам посвящены такие книги, как работа Роберта Ангера «Электрический мем», Кейт Дистин «Эгоистичный мем» и Ричарда Броди «Психические вирусы: новая наука мемов».
А вот ещё одна трогательная картина. Разыскивая незадолго до Рождества воплощающий праздничное настроение образ, ежедневно читаемая мною газета «Индепендент» напечатала сентиментальную, экуменическую сценку из школьной рождественской пьесы. В подписи к фотографии с гордостью заявлялось, что роли трёх волхвов исполняли четырёхлетние Шадбриит (сикх), Мушарафф (мусульманин) и Адель (христианка).