В процитированной выше статье о «возможных мирах» Б. С. Холдейн высказал аналогичную мысль о животных, чей мир строится в первую очередь из запахов. Он заметил, что собаки могут различать запах двух очень похожих летучих жирных кислот — каприловой и капроновой, разбавленных к тому же в миллион раз. Единственная разница между ними заключается в том, что главная молекулярная цепь каприловой кислоты имеет на два атома углерода больше, чем цепь капроновой кислоты. Холдейн полагает, что собака, видимо, в состоянии расположить кислоты «в порядке молекулярного веса, подобно тому как человек по звучанию нот может расположить струны пианино в порядке возрастания их длины».
В своей замечательной книге «Атеистическая Вселенная» Дэвид Миллз приводит историю, которую, не будь она правдивой, можно было бы отнести к числу анекдотов про ханжество полиции. В городок, где жил Миллз, ежегодно приезжал христианский целитель и устраивал «крестовый поход с чудесами». Помимо прочих советов, он призывал диабетиков выбросить инсулин, а раковых больных — отказаться от химиотерапии и вместо этого молиться о чуде. Миллз по понятным причинам захотел предостеречь людей и с этой целью организовать мирную демонстрацию. Его ошибкой было решение сообщить о своём намерении в полицию и попросить защиты на случай возможных нападений со стороны приверженцев целителя. Первый же полицейский, к которому он обратился, осведомился: «Ты, это, за нево протестовать будешь или против нево?» И когда Миллз сказал «против», полицейский заявил, что он сам идёт слушать целителя и, проходя мимо демонстрации Миллза, обязательно плюнет тому в лицо.
Опубликованные в апреле 2006 года в «Американском кардиологическом журнале» результаты не оставляют сомнений. Состояние больных, за которых возносились молитвы, ничем не отличалось от состояния больных, за которых молитвы не возносились. Какой сюрприз! Имелось различие в состоянии тех, кто знал, что о них молятся, и пациентов из обеих групп, которые об этом не знали, — но и оно оказалось обратным ожиданию. У больных, знающих, что о них возносят молитвы, обнаружилось значительно больше осложнений, чем у тех, кто об этом не знал. Уж не проявление ли это кары господа, обиженного такой идиотской затеей? Более вероятно, что пациенты — субъекты молитв оказались подвержены, в силу осведомлённости, дополнительному стрессу — «актёрскому беспокойству», как называют его исследователи. Один из учёных, доктор Чарльз Бетея, объяснил: «Возможно, они тревожились: неужели я настолько болен, что нужно вызывать команду молельщиков?» Кого удивит, если страдающие послеоперационными осложнениями по вине экспериментальных молитв пациенты, взращённые в современном сутяжном обществе, подадут на Фонд Темплтона в суд с требованием компенсации?
…были вполне убеждены, что добились определённого «гнозиса» и, худо ли бедно ли, решили проблему существования; я же вполне уверен, что со мной этого не случилось, и, вообще, имею сильное подозрение, что у этой загадки решения нет. И, имея на своей стороне Канта и Хьюма, я не полагаю слишком самонадеянным продолжать придерживаться этого мнения… Поразмыслив, я придумал соответствующее название — агностик.
В нашем обществе, включая его нерелигиозных членов, не встречает возражений возмутительная идея о разумности и целесообразности внушения малолетним детям религиозных взглядов родителей. Никто не возражает против навешивания на детей религиозных ярлыков — «ребёнок-католик», «ребёнок-протестант», «ребёнок-иудей», «ребёнок-мусульманин» и тому подобное, — хотя аналогичных нерелигиозных ярлыков нет и в помине: ни «детей-консерваторов», ни «детей-либералов», ни «детей-республиканцев», ни «детей-демократов». Пожалуйста, прошу вас: пробудите своё сознание и каждый раз, когда вы с этим столкнётесь, не упускайте случая вмешаться и поправить говорящего. Ребёнок — не христианин, не мусульманин, но сын или дочь родителей-христиан или родителей-мусульман. Такое именование, кстати, — неплохой способ пробудить сознание и у самого ребёнка. Услышав, что он или она — «ребёнок родителей-мусульман», дитя поймёт: религия — это что-то такое, что можно, став взрослым, самостоятельно выбрать или отвергнуть.