Это всё мы узнали, надо сказать, немного позже. А пока что Григорий Ефимович — так, оказывается, звали второго нашего конвоира, старшего группы, обнаружившей нас — притащил ворох одежды и вывалил прямо перед нами на траву. Мы втроём сидели возле штабной землянки и гадали, что будет дальше.
— Если и найдём гостиницу, то окажется, что там «местов нет», — пророчески объявил Валька Шалгин, мой лучший друг ещё с первого класса школы. Он Шалгин, я Шалыгин, но мы не родственники. Хотя на уроках, когда к доске вызывают, часто путаемся…
— Зачем? — удивился он, пожимая плечами. — Не сенсация, славы на этом не сделаешь.
Тяжёлое копыто мёртво ударилось в землю рядом с моей головой. Я вцепился в траву и остался лежать. Биплан ушёл за лес. И тогда я побежал.
— Дед там один это — отходит. Уж больное ему это — поп нужен, — Мефодий Алексеевич развёл руками. — Уважить надо.