Не знаю, сколько я так стоял. Гроза прокатилась стороной, пахнуло между стволами ветерком, и я вернулся в шалаш и сел около входа, думая, что уже не усну снова… но уснул, и мои спутники меня будить не стали.
— Присловье такое… — отозвался я. — Есть будем?
— Да уж это — сделай, погибших-то и так — это — немало, — покачал головой Мефодий Алексеевич и повернулся ко мне. — Теперь это — вышки. Вышек там аж четыре. Хоть на одной это — пулемёт уцелеет, и всё, порубят это наших враз. Я тут это — лучших стрелков тебе назову, так ты возьми ещё троих, а сам-то, это, говорят и так хорошо стреляешь? Это что значит — вышки на тебе, Бориска, так что уж и ты это — не подведи.
А самогон?! Его гнали вполне официально — для медицинских целей и дезинфекции, но шёл он не только на это…
Я не услышал шагов и поэтому слегка подался назад от удивления и неожиданности, когда дверь мне открыл подросток.
— Не надо, — покачал я головой. — Я пойду.