Собеседница с силой стукнула пальцем по краю опустевшей тарелки и рывком поднялась. Стол качнулся, из-за края высунулся широкий розовый язык, слизнул посуду. Послышалось довольное чавканье. Битали сглотнул, попытавшись представить себе дальнейшую судьбу пропавших предметов.
Собеседники его тут же потухли. Боевое настроение испарилось почти мгновенно, сменившись унынием.
– Как твой нос, Жуль?! Эшнун заклеил или сострогал новый?
– На сегодня все, – подвел итог профессор Традиш. – Выявленным метаморфам рекомендую самостоятельные занятия по указанной схеме, остальным…
– Проще всего после полуночи выйти из башни. Все они, кроме баронессы, имеют то ли разрешение, то ли поручение наказывать учеников, вовремя не отошедших ко сну. К первому этажу это, понятно, не относится. Но если прогуляться ночью хоть у нас, хоть в учебном корпусе, кого-нибудь встретим наверняка… Кто это?
В толпе зрителей заулюлюкали, кто-то засвистел, кто-то захлопал. Дожар поднял голову. Смирения в его взгляде не читалось. Скорее – наоборот. И Битали вдруг понял, что нажил себе смертельного, до конца жизни, врага.