– Так вы были там, мсье? – изумилась Генриетта.
– С какой это стати оборотней нужно сажать на цепь? – возмутился недоморф. – Человек он, самый обычный. Его во время Большой Войны маркиз де Гуяк за предательство тут замуровал. Цепь, разумеется, заговоренная, а через решетку подвал каждый год во время разлива затапливается, и Гроссер тонет. Но не умирает, естественно. Он же человек, а не смертный, он еще Расселение после Второго Пророчества своими глазами видел.
– Это был страшный удар, мсье… – чуть успокоившись, признал сэр Ричард Уоллес. – Две раны, и каждая безусловно смертельна. Я склонен засчитать их за вторую и третью.
– Чего? – Горамник, похоже, тоже не сразу поняла, о чем идет речь.
– Вот как… – поджал губы учитель. – Похоже, вы работали общими силами, одним отрядом и сами распределили свои победы.
– Он дышит, – отозвался Комби. – Но не шевелится.