– Успокойтесь, господин, – отозвался врач. – Хуже, – врач особо выделил это слово, – этот юноша уже не сделает.
Наставник сделал два шага, но вдруг обернулся.
– Ну вы прямо как на похоронах, – хмыкнул мальчик.
О себе ли? Володя и сейчас не мог найти ответа на этот вопрос, хотя в тот раз слова друга буквально сразили его. «Научите меня понимать красоту…» Мальчик тихонька наиграл мелодию. А ведь действительно, после смерти родителей он разучился плакать, но вместе с этим разучился и радоваться, наслаждаться такими вот ночами у костра. Вся его дальнейшая жизнь была скорее полусном, в котором что-то происходило, но не задевало, а потому для него не было боли, как не было радостей, опасностей, гнева или страха. Володя искоса глянул на вход в палатку.
– Это вы на Европу намекаете? – вспомнил я читанные записки путешественников и послов.
– А где взять деньги? – чуть ли не вскричал Лиром. – У города нет столько денег!