— Никак нет, — тяжело дыша, сказал комендант. — Представитель.
Выяснилось, что ничего страшного не произошло. Старикашка Эдельвейс теперь, конечно, мой до самой смерти, от этого никуда не денешься. Но заявка моя не пропала. Как я Черный Ящик просил, так я Черный Ящик в конце концов и получу, надо только написать новую заявку, пометив ее задним числом. Других же заявок на дело девяносто седьмое нет и не предвидится, хотя, конечно, все в руках божьих: очень даже просто товарищ Вунюков или, скажем, товарищ Хлебовводов могут этот Ящик в какой-нибудь клуб передать или в столовую, а то и в распыл пустить…
— Я могу читать мысли, — сообщил Константин. Он явно заинтересовался ситуацией.
— Год и место рождения, — продолжал комендант. — Не установлено. Вероятно, Конго.
— Христом богом… — сказал комендант. — Спасителем нашим… Нету их там. Муравьи разве что…
— Смерть — человеку… — медленно и как бы с сожалением проговорил Хлебовводов. — Распыление — машине… и забвение всему этому казусу. — Он прикрыл глаза рукой.