— Правильно, — сказал Хлебовводов. — Не наше это дело. Пускай милиция разбирается.
— Потом, потом, — неразборчиво буркнул он. — Продолжай.
— Нет, отчего же — совсем? Там посмотрим…
— Ага, — сказал Фарфуркис. — Благодарю вас.
— Что я должен сказать, Лавр Федотович, — залебезил Хлебовводов. — Ведь вот что я должен сказать! Амфибрахист — это вполне понятно. Амфибрахий там… то, се… И насчет поэзии все четко. Пушкин там, Михалков, Корнейчук… А вот читатель… Нет же в номенклатуре такой профессии! И понятно, что нет. А то как это получается? Я, значит, стишки почитываю, а мне за это — блага, мне за это — отпуск… Вот что я должен уяснить.
— Помолчи, Говорун, — сказал Спиридон. — Садись и слушай. Давай дальше, Саша.